Колыбель на орбите [сборник] - Артур Кларк

Однако существовала одна лазейка.

Это была настоящая драма, полная борьбы и неудач, гонка за первенство с американцами из «Белл Лабс». Со временем исследователи поняли, что неизвестное квантовое состояние может быть разложено в классическую информацию в чистом виде, а затем восстановлено из нее же, с использованием системы измерений, называемой корреляцией Эйнштейна—Подольского—Розена. Такую вот классическую информацию можно передать по проводам столь же легко, как телеграфное сообщение.

В этом и заключалась основная суть, хотя главная сложность крылась в ширине полосы пропускания, требованиях к частоте и объему носителей данных.

— Кончено, квантовую информацию невозможно скопировать, — сказала она. — Объект, который ты собираешься передать по радио, приходится уничтожить, что, впрочем, и к лучшему. Представь себе сотню Гитлеров, бродящих по планете, каждый из которых в равной степени претендует на то, что он и есть настоящий!

— Пожалуй, сотня Биллов Хэйли[45] была бы куда хуже, — проворчал он, глядя на планшеты и кульманы.

Жена поняла, что муж ее на самом деле не слушает.

К ним обратился местный начальник, дородный лысеющий молодой человек, которому очень хотелось прочитать супругам лекцию про освоение космоса:

— Челнок — это, понимаете ли, возвращаемый космический транспортный аппарат. Как нам известно, американцы придерживаются теории мусорного ящика, практически неуправляемой капсулы. Но единственный реальный способ выйти в космос — использование возвращаемых аппаратов, если только нас поддержит министерство авиации.

Макс мрачно его слушала. Что, собственно, такое космический корабль, кроме как кусок железа? Все эти эффектные проекты космических кораблей были лишь следствием международной гонки за первенство на стационарной орбите вокруг Земли, не считая предчувствия того потенциала, который несла с собой радиотранспортировка.

В настоящее время в этой области продолжались удивительные разработки, находящиеся почти на грани человеческого понимания, которыми никто всерьез не интересовался! Даже сейчас в сумочке Сюзан лежало письмо от Юджина Уингера из Принстона. Он излагал свои идеи об использовании квантовых туннельных эффектов для обхода светового барьера.

Если бы только Генри мог понять, что на самом деле они в одной и той же команде, фактически полностью зависят друг от друга! Но женщине казалось, что пропасть между ними лишь углубляется из-за их совершенно разного опыта и ее растущего авторитета.

В далекой Вумере подходил к концу отсчет перед стартом «Голубой молнии». «Десять, девять, восемь…» У громкоговорителя вместе с супружеской парой собрался весь персонал «Инглиш Электрик».

— Подумать только! — сказал дородный начальник. — Когда «Просперо» окажется в космосе, мы сможем наблюдать следующий запуск на экранах наших телевизоров!

«Или просто сами шагнем в Австралию, — подумала Макс. — Возможно, нам все-таки стоит завести детей. Но разве желание решить наши собственные проблемы является хорошим поводом для этого? Если бы я могла ответить на столь простой вопрос так же легко, как умею разрешать парадоксы квантовой механики».

«Три, два, один…»

* * *

1967, Вумера, Южная Австралия

Форбс лежал на спине в кабине, стоящей вертикально. Он задрал ноги и слушал голоса, доносившиеся по радио из Центра управления. Один принадлежал британцу, второй, более отрывистый — австралийцу. Все шло по плану. Генри предоставил своему второму пилоту, смышленому молодому парнишке, пусть даже и йоркширцу, возможность исполнять самые разные инструкции и распоряжения, нажимать на необходимые кнопки.

Форбс мог позволить себе расслабиться. Перегрузки, которые ему предстояло выдержать во время полета «Конгрива», были намного легче тех, которые он испытывал во время воздушных боев с «Мессершмиттами». Тогда пилот закладывал на своем «Спитфайре» столь крутые повороты, что фактически терял сознание. К тому же никто не мог выдержать столько часов в состоянии постоянной готовности, сколько доводилось ему перед очередным боем с фрицами.

Генри наклонился и посмотрел в перископ. На километры вокруг тянулась красно-коричневая австралийская пустыня, полностью безжизненная, если не считать редких кустов и клочков колючей травы. Он взглянул вдоль борта челнока, и в поле его зрения заклубились испарения жидкого кислорода.

Готовый к старту «Конгрив» напоминал три самолета «Комета», стоящих вертикально брюхо к брюху, с экипажем из двух человек в носу каждого из них. Три модуля, приводимые в движение топливом на основе водорода и кислорода, стартовали вместе, затем, на высоте в шестьдесят километров, через сто пятьдесят секунд после старта отбрасывались первые ступени, и челнок под командованием Форбса должен был выйти на орбиту. Эти самолеты можно было использовать повторно, они строились по стандартному проекту. Поэтому ученые заявляли, что в расчете на килограмм полезного груза челноки в двадцать или тридцать раз дешевле, чем переделанные ракеты, использовавшиеся американцами и русскими. Их цена оказалась настолько низкой, что неизбежность первого полета челнока вынудила американцев закрыть свою довольно тщеславную программу стартов пилотируемых баллистических капсул, включая планировавшиеся запуски «Аполлонов» на Луну.

«Эта чертова штука не должна подвести», — мрачно подумал Форбс.

Новые космические форпосты полностью зависели от телепортационных платформ, лежавших в брюхе челнока. К примеру, на стекольном заводе Пилкингтона в Ланкашире уже собирали космический телескоп Гершеля.

Стартовый комплекс стоял на насыпи, нависавшей над высохшим озером, в полном одиночестве, не считая блестящих оболочек цистерн с жидким кислородом. Пусковая установка представляла собой простую металлическую платформу, от которой вдоль борта корабля тянулась длинная ферма.

Обстановка в Вумере была куда более спартанской, чем на мысе Канаверал, где Генри недолгое время тренировался вместе с американцами. Он оказался там во многом благодаря Атлантическому Союзу, хотя был уверен в том, что американцы в любом случае не откажутся помочь, в отличие, к примеру, от французов, хотя Форбс знал, что подумать такое мог бы только узколобый фанатик. Он крайне обрадовался, когда правительство наконец отказалось от попыток убедить Европейское экономическое сообщество принять в свои ряды Британию. Союз с Америкой имел куда больше смысла с точки зрения общей культуры и языка, особенно теперь, когда благодаря Телепорту расстояния на Земле перестали играть какую-либо роль.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});